“Без инвестиций село не поднять”

Руководителям Забайкальского края и автономного района Внутренняя Монголия (КНР) только предстоит подписать Соглашение о сотрудничестве в области сельского хозяйства, призванное в том числе привлечь иностранные инвестиции в самую многострадальную отрасль экономики региона, а многие жители Забайкалья уже сегодня высказываются резко против передачи в долгосрочную аренду китайским компаниям пустующих сельскохозяйственных земель, без чего однако зарубежный инвестор в край просто не придет. На чьей стороне правда и есть ли вариант, удовлетворяющий всех в этом остром вопросе? В поисках его “Забайкальский рабочий” решил еще раз вернуться к данной теме в беседе с министром международного сотрудничества, внешнеэкономических связей и туризма Забайкальского края Баиром Галсановым.

Кому работать в агробизнесе?

— Баир Галсанович, насколько мы понимаем, Министерство международного сотрудничества, внешнеэкономических связей и туризма Забайкальского края имеет непосредственное отношение к нашумевшему на всю страну Протоколу о намерениях по сотрудничеству в сфере сельского хозяйства, подписанному 8 июня от имени Правительства края и китайской компании “Хуаэ Синбан”. Если это так, то читателям было бы интересно узнать, как говорится, из первых рук, без купюр и инсинуаций, как появился настоящий документ и какие условия в нем прописаны?
— Если вернуться к тому, как появился данный Протокол, то в мае месяце к нам обратилась китайская компания “Синбан” (провинция Чжецзян, КНР), которая реализует крупнейший в сфере российско-китайского сотрудничества в области деревообработки инвестиционный проект по строительству целлюлозного комбината в поселке Амазар Могочинского района. К удивлению, на этот раз ее предложение касалось сельского хозяйства, а именно — комплексного проекта по развитию в Забайкальском крае производства и переработки продукции растениеводства и животноводства, что должно осуществляться за счет инвестиций данной компании и аренды земельных угодий на территории края.
Нас в предложении “Синбана” привлекло несколько принципиальных аспектов:
намерение компании в короткие сроки инвестировать в агроэкономику Забайкальского края не менее 3 млрд юаней;
готовность осваивать заброшенные пахотные земли региона;
нацеленность на производство только экологически чистой сельхозпродукции;
принципиальная ориентация на преимущественное использование местных трудовых ресурсов;
готовность к созданию совместных российско-китайских предприятий.
После доклада вышестоящему руководству поступило поручение немедленно разработать проект Протокола о намерениях, которое мы с Министерством сельского хозяйства и продовольствия края исполнили в кратчайшие сроки.
Далее Протокол о намерениях от имени Правительства Забайкальского края подписал первый заместитель председателя Правительства Алексей Шеметов, который, на мой взгляд, тем самым сделал ответственный и достаточно мужественный для чиновника и человека шаг.
Но все-таки здесь главным должен быть вопрос не как, а почему появился данный Протокол о намерениях?..
 

— …Или что же заставило Правительство Забайкальского края пойти на такой рискованный шаг — ведь оно не могло не понимать, что это может вызвать негативную и шумную публичную реакцию?
— Ну, во-первых, развитие сельского хозяйства и АПК через привлечение иностранных инвестиций включено в Стратегию развития Забайкальского края до 2030 года, которая прошла всенародное, можно сказать, обсуждение и была принята в конце 2013 года. Мы же, органы исполнительной власти, просто обязаны обеспечить ее исполнение.
Во-вторых, деградация аграрного сектора региона дошла до такого сверхкритического уровня, что если в ближайшие несколько лет мы не сможем найти возможность привлечения массированных объемов инвестиций, то через 10 лет край может практически полностью потерять свое сельскохозяйственное производство, а следом и все село.
Из приведенной таблицы видно, насколько сильное физическое сокращение сельскохозяйственного производства произошло в регионе за последнюю четверть века. Не менее удручающая и качественная составляющая.
Так, износ тракторов и комбайнов превысил 80%. Это означает, что более половины из этого парка хоть сейчас отдавай в металлолом — какая молодежь сядет на такую технику?
80% поголовья крупного рогатого скота, половина лошадей и более трети от всей численности овец в крае сегодня принадлежит сектору личных подворий ЛПХ, где интенсивного высокотоварного производства не может быть в принципе. Где никогда не было нормального племенного дела, а сегодня лишь с огромным трудом, как говорится, на грани фола, удается проводить ветеринарную работу.
Минимальная рентабельность в сельхозпредприятиях (в 2014 году она составила 3,9 % с учетом субсидий и — 24,7 % без учета субсидий) и во многих фермерских хозяйствах достигается исключительно за счет государственных субсидий, без которых они были бы глубоко убыточны. Отсюда понятно, что заработную плату, при всем желании их руководителей, нельзя поднять выше существующих 5 673 руб. в месяц (данные на 2014 год). Разве можно ожидать качественного и конкурентоспособного труда от человека, получающего такую зарплату?
В период 1994-2014 годов, то есть за 20 последних лет, село покинуло более 180 тыс. человек, или 34% от всей численности сельских жителей края. Это в основном молодежь и та часть взрослого населения, которая способна “потолкаться локтями” за достойную работу и в городе, и за пределами края. В состоянии ли мы снова создать для них приемлемые трудовые и социальные условия в сельской местности, чтобы они вернулись обратно — ведь без них село не поднять.
Молодежь “голосует ногами” против такой жизни и не задерживается в селе, поэтому средний возраст основных категорий работников сельского хозяйства — руководителей предприятий, специалистов, механизаторов, животноводов — у нас давно перешагнул за 50 лет. Кто скажет, к чему мы придем, когда половина из них станет пенсионерами уже к 2020 — 2022 годам?
Никогда не забуду случай — мы, с десяток человек из Читы, спешивших на площадку Гражданского форума “Забайкальцы — Забайкалью”, который должен был пройти в селе Мирсаново, стоим и поджидаем остальные машины недалеко от города Шилка. Стоим, а тем временем к нам приближается какой-то разноцветный комбайн. Подъехал он поближе, и мы видим, что бункер у него от одного комбайна, кабина от другого, жатка от третьего, копнитель тоже от чего-то, весь латаный-перелатаный. Но не это смутило, такая техника у нас почти каждая вторая, а то, что за рулем комбайна сидел мужик лет 65, а может, и больше, весь изборожденный морщинами и с совершенно белой бородой до груди. Возможно, кому-то это показалось забавным, экзотичным — смотри-ка, дедок на комбайне, — но мне как-то пронзительно представилось, что это само наше село с немым укором смотрит на нас.
 

— Баир Галсанович, от того, что Вы сейчас привели, даже мне, коренному горожанину, стало как-то неспокойно. И главное, как ни отворачивайся, это реальность и очень суровая реальность, которая, вот она, совсем рядом. И действительно надо что-то делать, притом срочно! Как Вам такая постановка вопросов?
— Совершенно правильная постановка, особенно в части срочности. Нам даны семь-восемь, ну максимум десять лет, в течение которых мы должны сделать это “что-то”, чтобы не далее как к середине 20-х годов иметь пусть не такой объемный, как в советское время, но качественный и экономически эффективный аграрный комплекс. Куда с удовольствием шли бы работать молодые специалисты, механизаторы и чабаны, куда без опаски пошел бы со своим капиталом местный и, что очень важно, крупный отечественный бизнес, который пока в Забайкалье, как говорится, “ни ногой”.
Что касается того, “что” нужно сделать, чтобы достичь такого положения, то отмечу, что для полного ответа на данный вопрос потребуется еще не одно интервью, обязательно с участием разных групп профессионалов, реально работающих в отрасли — руководителей сельхозпредприятий и фермерских хозяйств, владельцев ЛПХ (личных подсобных хозяйств), предпринимателей, ученых, представителей Министерства сельского хозяйства и продовольствия Забайкальского края, сельских администраций и социальных учреждений. Я очень надеюсь, что “Забайкальский рабочий” непременно сделает это — поверьте, степень проблемности сегодняшнего села стоит того.
Однако первоочередная цель, с достижением которой только возможно движение вперед, очевидна и сейчас. Это привлечение инвестиций, притом не кредитов, а вложений, чтобы начать коренную модернизацию материально-технической базы АПК.

Прежде всего, нужно кардинально, не менее, чем на 80%, обновить машинно-тракторный парк в растениеводстве, заменив старые К-700 и гусеничные ДТ на мощные 400-500 сильные трактора, а “Енисеи” на столь же энергонасыщенные комбайны, обеспеченные современной эргономикой рабочего места. Это должно делаться не только для технического переоснащения производства, но и для уменьшения потребности в механизаторах в расчете на единицу обрабатываемой площади (снизится минимум в 3-4 раза), а также, что актуальнее всего, привлечения молодежи в сельский труд. Предприятия должны получить возможность своевременно в необходимых объемах и ассортименте приобретать ГСМ, запасные части, минеральные, биологические удобрения и химические препараты. Необходимо отладить современный технический сервис, нужно развивать оросительно-мелиоративные системы, чтобы уйти от тотальной зависимости от погоды. Возможно, придется серьезно изменить севооборот в сторону увеличения кормовых культур, которые сегодня можно поставлять на соседние рынки с большей выгодой, чем зерно.

Что касается животноводства, то оно в Забайкалье менее интенсивно и капиталоемко, чем земледелие, поскольку основывается на преимущественно пастбищном содержании скота. Вероятно, рациональность нашего овцеводства и скотоводства нужно будет сохранить и даже усилить, поскольку мало у кого есть столько продуктивных естественных пастбищ. Но и здесь необходимо начинать масштабные действия — возводить вместо старых стоянок новые производственные комплексы, притом с жилыми домами, оборудованными автономными системами отопления и бытовыми удобствами, вводить по австралийским и другим технологиям системы огороженных летних и зимних пастбищ, строить откормочные площадки “фидлотного” типа, развивать полевое кормопроизводство, производить массированный закуп высокопородного маточного поголовья, основательно усилить ветеринарную работу и племенное дело.
— Это личный от Б.Г. Галсанова сценарий действий по развитию АПК края?
— Нет, это объективная необходимость и даже неизбежность, от которой ни убежать, ни отговориться. Убежден в этом как экономист и специалист сельского хозяйства.

Ставка на пилотные проекты

— Тогда сколько инвестиций для достижения данной необходимости потребуется, где найти инвесторов, как и под что их привлечь?
— Для основательного восстановления отрасли в объемах советского периода потребуется несколько сотен миллиардов рублей. Это нереально в ближней и даже среднесрочной перспективе, поэтому такой цели у правительства края сегодня нет. Но развернуть в ближайшие 2-3 года ряд пилотных проектов по созданию эффективных, с ясно видимой перспективой агробизнесов мы в состоянии.
Это должно быть до десятка достаточно серьезных инвестпроектов, включая два-три проекта по выращиванию зерновых, масличных и кормовых культур, два-три проекта в животноводстве и столько же по переработке и логистике, в том числе экспортоориентированной. Миссия пилотных проектов исключительно важна — показать отечественным и иностранным компаниям и агрохолдингам, институциональным инвесторам и биржам, операторам крупных рынков, а также правительству Российской Федерации, что вот они, миллионы гектаров плодородной забайкальской земли, вот выращенные на ней качественные и недорогие мясо, зерно и прочие товары, вот рядом гигантский китайский рынок, способный проглотить все и готовый дать за экологически чистую продукцию кратно большие цены, чем мы имеем. А вот и первые компании, которые уже вложились в эту землю и наладили сельскохозяйственный бизнес, имеющий огромные перспективы. Вот, когда сделаем это, только тогда сможем примериваться к тем большим суммам, которые я выше озвучил.
 

— Как я понимаю, именно для создания пилотных проектов и привлекается “Хуаэ Синбан”. Правильно?
— Совершенно верно. И это потому, что, во-первых, даже на пилотные проекты потребуется несколько десятков миллиардов рублей инвестиций, которых сейчас нет ни у правительства Забайкальского края, ни у предпринимателей и сельхозтоваропроизводителей региона и даже не ожидается в ближайшей перспективе (для справки: в период достаточно благополучных 2010-13 годов сумма инвестиций в сельское хозяйство Забайкальского края, осуществленных из всех видов финансовых источников, включая федеральные, составила лишь около 800 млн руб.). Поэтому сейчас мы просто вынуждены обращаться к чужим деньгам, а они на такие дела есть только у китайцев. С другой стороны, стабильные поставки сельхозпродукции на крупнейший в мире продовольственный рынок КНР чрезвычайно актуальны для любого экспортооринтированного агробизнеса, а лучше всего, по понятной причине, это получится у компаний с участием китайского же капитала, производящих эту продукцию за рубежом (в данном случае у нас). В-третьих, основным учредителем “Хуаэ Синбан” является компания “Синбан”, которая вложила в реализацию проекта строительства Амазарского целлюлозного комбината свыше 10 млрд. руб. инвестиций. Не верить этой компании трудно, поскольку она не говорит, а делает. Потому мы не удивились, когда буквально на днях она подтвердила, что уже привлекла на своих биржах несколько миллиардов юаней, из которых 3 млрд. юаней, или около 27 млрд. руб., она, как и записано в Протоколе о намерениях, готова уже сейчас начинать вкладывать в первые совместные проекты в АПК Забайкальского края.

О зависимости от Китая

— А не уйдем ли мы таким образом в полную зависимость от чужого капитала — ведь у соседей его хватит не на один Забайкальский край? Привлекут ли пилотные проекты в Забайкалье крупный отечественный агробизнес? И чего, наконец, доброго или совсем другого от этих “бизнесов-капиталов” может перепасть на долю действующих сельхозтоваропроизводителей края?
— Пилотные проекты, которые мы хотим осуществить с “Хуаэ Синбан”, до 2020 года займут максимум 100-115 тыс. га сельскохозяйственных угодий. Это всего 1,5% от общей площади сельскохозяйственных земель края, поэтому говорить о попадании края в зависимость от китайского капитала нет оснований. Привлекут ли они крупный отечественный бизнес в Забайкальский край, как мы задумываем? Думаю, что да, так как даже информационная “шумиха” вокруг нашего Протокола, помимо накала страстей, дала и позитивные плоды. Это то, что наш проект привлек внимание на самом “верху” вертикали российской власти, а также то, что пара-тройка действительно больших отечественных агрохолдингов начала интересоваться вариантами вхождения в АПК края.
Что касается третьего вопроса, то отвечу, что в числе пилотных проектов мы планируем создание “Хуаэ Синбан” современного логистико-перерабатывающего центра на базе промышленного парка “Могойтуй”. По нашим задумкам, данный центр не станет сельхозпроизводителем, а будет напрямую покупать готовую продукцию у действующих сельхозпредприятий, КФХ и ЛПХ края. Далее продукция будет перерабатываться, проходить стадии разделки, упаковки и фасовки, после чего, минуя посредников, пойдет частично в торговые сети региона, частично — на экспорт, на богатые рынки КНР. Полагаем, что при такой схеме работы реализационные цены наших производителей заметно повысятся. Кроме этого, логистическо-перерабатывающий центр, по нашим планам, заключит с сельхозорганизациями долгосрочный договор поставок, в рамках которых будет предоставлять им беспроцентные товарные кредиты, осуществлять авансовые платежи, поставлять в лизинг технику, оборудование, племенной скот и другое, за что расчет будет осуществляться твердыми поставками сельхозпродукции. Если нам удастся реализовать задуманное, то можно быть уверенными, что такой бизнес будет только на пользу нашим действующим сельхозтоваропроизводителям.
 

— Баир Галсанович, после подписания Протокола о намерениях последовала остро негативная реакция в Интернет-пространстве и других средствах массовой информации в адрес Президента РФ Владимира Путина поступили десятки, если не сотни писем с тревогой, что китайские предприниматели испортят нашу землю химикатами, что они будут использовать только свою рабочую силу, что они выдавят российских работников. Прозвучали требования вообще не пускать китайцев в Забайкалье, даже был организован митинг на центральной площади Читы, участники которого призывали ни в коем случае не предоставлять нашу землю в аренду китайским компаниям. Что Вы скажете по этому поводу?
— Ряд электронных СМИ, “желтой” прессы и мелких политических партий в очередной раз подзаработал на ажиотажном подогреве ксенофобских настроений, выкинув и раздув “утку” о том, что якобы правительство Забайкальского края уже передало китайским компаниям 300-400 тыс. га сельскохозяйственных земель в аренду на 49 лет. На самом деле подписан только Протокол о намерениях, свидетельствующий о желании правительства края привлечь в сельское хозяйство данного инвестора, что очень важно для него, но не обязательно для края, в том числе его муниципалитетов, если сотрудничество невыгодно для региона. Ни один гектар земли еще не передан, да и заключать арендные договоры вправе не правительство, а муниципалитеты и другие владельцы земель, которые, если захотят, могут вообще не отдавать свои земли никому и ни на каких условиях.
Срок аренды в Протоколе о намерениях предполагается не 49 лет, а до 49 лет, что означает возможность заключать первоначальные договоры на 5-10 лет и даже меньше. Обработка земли будет вестись исключительно в соответствии с нашими технологическими требованиями, что будут отслеживать многочисленные государственные контрольно-надзорные органы — Россельхознадзор, Роспотребнадзор, экологическая служба и другие. В аренду будут отдаваться исключительно залежные земли, заброшенные 15-20 лет назад нашими же сельхозпредприятями. Инвестор отдаст не менее 75% от числа вновь созданных рабочих мест местным специалистам и сельскохозяйственным работникам, обязательно будет участвовать в программах социального развития сел, в том числе готов финансировать профессиональное обучение нашей молодежи.
При этом китайским инвесторам действительно не хочется привозить к нам своих механизаторов, которые в КНР отнесены к категории высококвалифицированных работников и получают в четыре раза более высокую зарплату, чем наши, а тут потребуют еще больше. Зачем инвестору ввозить такую дорогостоящую рабочую силу, если здесь можно установить среднемесячную заработную плату, к примеру, в 30 тыс. рублей и получить вполне нормальную местную. Сядут за такую зарплату на новенький трактор или комбайн, оснащенные кондиционерами и GPS, наши люди? Уверен, что сядут, даже из города потянутся. Но пахать, конечно, придется по-настоящему. Инвестор, действительно, будет производить в Забайкалье только дорогостоящую экологически чистую продукцию, так как в наших почвенных и погодных условиях производить рядовую продукцию экономически невыгодно. Рынок потребления “зеленых” продуктов в КНР растет на 10-14% в год, это около 200 миллионов богатых китайский “едоков”, предпочитающих более дорогое (в 3 и более раз), но чистое натуральное продовольствие, выращенное без химикатов. Для нас это пастбищные баранина, говядина и конина, а также свинина и мясо птицы, произведенные с использованием экологически чистых зерновых и других кормов. Потому совместное российско-китайское предприятие, созданное с участием “Хуаэ Синбан” в Забайкальском крае, прежде всего, будет нацеливаться на животноводство, а в растениеводстве будут выращивать не столько товарную пшеницу, сколько кормовое зерно и интенсивные травы, для которых более требуются биологические, чем химические удобрения.
 

Поэтому нет и еще раз нет никакой угрозы “китаизации” края, никакой продажи Родины, никакого попрания интересов наших сельчан! Эти и другие “страшилки” выдуманы из ничего и раздуваются как раз лже-патриотами, которые тем самым — кто-то специально, а кто-то, будучи обманутым, фактически призывают нас, забайкальцев, быть не хозяевами на своей земле, а окончательно занять место “собаки на сене”.

Но есть всесторонне продуманный правительством края расчет на примере совместного с “Хуаэ Синбан” проекта, направленный на использование в пользу края уникального сочетания важнейших экономических и политических факторов, которое сегодня сложилось в нашем регионе.
Забайкальский край непосредственно граничит с крупнейшим и наиболее быстрорастущим продовольственным рынком мира, который называется КНР. У нас наилучшая транспортная логистика с этим рынком — автомобильная и железнодорожная магистрали, пять пунктов пропуска, в том числе крупнейший на российско-китайской границе сухопутный МАПП-ЖДПП “Забайкальск-Маньчжурия”. Это огромное конкурентное преимущество для региона, который активно участвует в торгово-экономических отношениях с Китаем.
В КНР появилась действительно серьезная проблема, связанная с нехваткой сельскохозяйственных земель, сохранивших естественное плодородие. Она обуславливает высокую себестоимость и низкое качество значительной части сельхозпродукции, производимой непосредственно в Китае. Если в продовольственном плане страна уже давно самообеспечивается, то для удовлетворения потребностей быстро богатеющего населения в качественных и экологически чистых продуктах она вынуждена все больше и больше завозить их из других стран. А мы, вот, рядышком и еще располагаем просто огромными площадями чистой плодородной земли, включая почти 2 млн. гектаров бывшей пашни, которая 15-20 лет не знала ни грамма химических удобрений — чище некуда! Поэтому у нас, наряду с Монголией, есть шанс стать “фабрикой” экологически чистого мяса, молока, шерсти, зерна, рапса и продуктов их переработки для продовольственных рынков Китая и других развитых, но малоземельных стран Юго-Восточной Азии.
В Забайкальском крае есть главный, подчеркиваю, главный ресурс для формирования новых сельскохозяйственных производств и агробизнесов. Это крупнейшие массивы неиспользуемых и недостаточно интенсивно используемых сельхозземель, но катастрофически не хватает собственных финансовых ресурсов для ввода их в эффективную эксплуатацию. В то же время они в достатке есть у соседей, которые готовы десятками миллиардов рублей вкладываться в наши залежи, строить животноводческие фермы и перерабатывающие предприятия, притом на наших же условиях.
Мы являемся свидетелями стратегического политического и экономического сближения России и Китая. В планах двух стран увеличение взаимного товарооборота до 200 млрд. долл. к 2020 году, синхронизация долгосрочного развития приграничных территорий, совместная модернизация трансграничных грузо-транспортных маршрутов, снятие излишних барьеров в торговых отношениях, развитие инвестиционного сотрудничества и многое другое, что, учитывая геоэкономическое расположение и наличие богатых природных ресурсов, более всего дивидендов должно принести именно Забайкальскому краю.
На мой взгляд, не понимать эти преимущества невозможно, не использовать их неразумно.
 

— Допустим, многие возмущавшиеся люди могли быть введены в заблуждение недобросовестными источниками информации. Кто-то недопонимал, а кто-то и зарабатывал политические дивиденды. Но как к проекту отнеслись профессионалы, экспертное сообщество и, собственно, федеральные органы государственной власти, ведь вопрос-то получился неординарным даже в масштабе страны?
— Подавляющая часть из высказавшихся, и даже направивших письма в адрес правительства края представителей федеральных министерств, Государственной Думы, Совета Федерации и профессиональных экспертов оказалась едина во мнении, что в сельское хозяйство Забайкальского края и дальневосточных территорий иностранные инвестиции и инвесторов запускать можно и нужно, но с обязательным условием, что первые договоры аренды земель должны заключаться на значительно меньшие сроки, чем предельно допустимые 49 лет. Должен быть отлажен жесткий государственный контроль за использованием химических удобрений и других препаратов, новые рабочие места в основном должны заниматься местными трудовыми ресурсами.
Это полностью совпадает с положениями, включенными в Протокол о намерениях, и с подходами, которые мы собирались использовать на последующих этапах проекта. Значит, правительство края и губернатор, на которого обрушилось особенно много необъективной критики, в данном конкретном случае подписания Протокола о намерениях с “Хуаэ Синбан” были, я убежден, совершенно правы, последовательны и ответственны.
Уверен, что оценка, прозвучавшая от экспертов и представителей федеральной власти, построена не только на основе профессиональных экономических выкладок и необходимости следования стратегическим российско-китайским договоренностям, но и на всестороннем анализе уже многочисленных успешных сельскохозяйственных проектов, реализующихся с участием китайских инвесторов в разных регионах России — в Волгоградской области, где действует уже около десятка таких проектов, в Приморском крае, где одно только ОАО “Армада” (контрольный пакет китайский) арендует 70 тыс. гектаров пашни, и целом ряде других.

Дальнейшие действия

— Баир Галсанович, какие действия министерство международного сотрудничества и министерство сельского хозяйства и продовольствия края, отвечающие за реализацию настоящего проекта, собираются предпринять в дальнейшем?

— Мы намерены вместе с заинтересованными муниципалитетами края, причем не только с теми, кто был включен в Протокол, заложить в этом году хотя бы два-три небольших (по 5-10 тыс. га), но реальных проекта с участием совместных предприятий, созданных “Хуаэ Синбан” и его российскими партнерами, с заключением полноценных договоров аренды земли. Мы убедили инвестора, что сроки аренды будут в диапазоне от пяти до десяти лет, но с возможностью их продления, если администрация муниципального образования и компания останутся довольны по результатам первого этапа сотрудничества, что ежегодно будет проводиться отбор и лабораторное исследование проб земли, взятых с арендованного участка, если обнаруживаются нарушения, приводящие к ухудшению качества земли, то администрация имеет право досрочно расторгнуть арендный договор, что совместные предприятия — арендаторы регистрируются по месту нахождения обрабатываемых участков земли и уплачивают все налоги в конкретные сельские бюджеты, что приобретаются только самые современные виды техники и оборудования, что муниципалитеты поставляют качественные кадры работников из числа местных или привлеченных из других сел жителей, а инвестор, при необходимости, за счет собственных средств осуществляет их профессиональное обучение и переобучение.
В муниципальных образованиях, администрации которых решили привлечь инвестора, в обязательном порядке будут проводиться общественные слушания по условиям передачи земель в аренду, а сами арендные договоры будут заключаться только в случае, если участники слушаний (жители села) большинством голосов согласятся с передачей земель на представленных условиях. Срок аренды и размер арендной платы за землю предлагаются администрацией села с учетом решения общественных слушаний. Но здесь надо иметь ввиду, что при чересчур жестких условиях, диктуемых муниципальным образованием, инвестор может отказаться от предложения и уйти в другие места.
Мы также будем проводить работу по передаче “Хуаэ Синбан” в долгосрочную аренду имущественного комплекса промышленного парка “Могойтуй” (аренды земель здесь не будет) — под ее обязательства построить на территории парка экспортоориентированные логистические и перерабатывающие мощности.
Так что, ждем предложений от муниципальных образований.
 

— Что ожидается по проекту освоения 20 тыс. га залежных земель в селе Ковыли Краснокаменского района, для которого даже подписан четырехсторонний Меморандум на уровне губернаторов Забайкальского края и Автономного района Внутренняя Монголия (КНР)? Состоится ли он вообще, учитывая крайне отрицательное отношение к нему со стороны части жителей села?
— Мы нашли и привели в Ковыли крупнейшего инвестора — Китайскую международную энергетическую корпорацию, которая объединяет более ста предприятий в разных странах мира. Компания была намерена вложить в проект создания образцовой сельскохозяйственной зоны в Ковылях и частично в Краснокаменске 600 млн. юаней (около 5,5 млрд. рублей по нынешнему курсу), привлекать только местную рабочую силу, работать исключительно по экологически чистым технологиям, зарегистрировать предприятие, как налогоплательщика, в селе Ковыли.
Однако в селе было проведено несколько сходов граждан, очень шумных и тяжелых, где группа жителей категорично встала против передачи земель в аренду китайцам, несмотря на совершенно объективные доводы своей администрации, руководителей администрации района и министерства сельского хозяйства края, невзирая на те преимущества, которые могло получить село.
Боюсь, что при таком отношении эта компания просто не придет в Ковыли. Более того, она может вообще уйти из Забайкальского края.
 

— Баир Галсанович, что бы вы хотели сказать читателям “Забайкальского рабочего”, завершая этот интереснейший разговор?
— Я приведу несколько суммирующих выводов, над которыми с учетом положения, сложившегося в нашем сельском хозяйстве и вообще в экономике региона, должен задуматься всякий трезвомыслящий человек, беспокоящийся о настоящем и будущем Забайкальского села.
Первое. Сельское хозяйство и в целом АПК в Забайкальском крае находятся в крайне сложном положении и единственным способом спасения ситуации являются инвестиции. В нашем положении не особо важно, откуда они — отечественные, китайские, американские, европейские — лишь бы они пришли.
Второе. Забайкальскому краю (имеется ввиду его АПК) инвестор в лице “Хуаэ Синбан” сегодня нужен более, чем этой компании нужен Забайкальский край. У “Хуаэ Синбан” имеются возможности направить свои миллиарды в любой регион Дальнего Востока и Восточной Сибири, где свободных земель не меньше, а погодно-климатические условия и плодородие почв точно лучше, чем в Забайкалье. У нас же других крупных инвесторов, готовых хоть сейчас вложиться в наше рискованное земледелие, пока нет, а долго протянуть в ожидании их мы уже не в состоянии.
Третье. Привлечение китайских и других иностранных инвесторов — не самоцель, а лишь способ, используемый нами в решении задачи спасения и, далее, развития сельского хозяйства региона. Если применить строительную терминологию, то Заказчиком, диктующим условия договора, является Забайкальский край, а Подрядчиком — иностранный инвестор.
Четвертое. Нельзя понять, пересолил ты борщ или нет, не попробовав его. Точно также нельзя утверждать, что китайский инвестор, в данном случае есть зло для нашего села, даже не начав работу с ним. Поэтому пилотные (пробные) проекты с “Хуаэ Синбан” — это и есть тот самый компромисс, который ищет “Забайкальский рабочий”.

Справка “ЗР”

Б.Г. ГАЛСАНОВ, министр международного сотрудничества, внешнеэкономических связей и туризма Забайкальского края, родился в 1959 году в селе Харашибирь Могойтуйского района Читинской области, окончил Бурятский сельскохозяйственный институт (1983 год, зооинженер) и Российскую Академию государственной службы при Президенте РФ (2002 год, государственное регулирование рыночной экономики). Трудовую деятельность начал в 1977 году, работал чабаном, зоотехником-селекционером, главным зоотехником, парторгом и председателем в колхозах Могойтуйского района, инструктором и завсельхозотделом в Могойтуйском райкоме КПСС, заместителем Главы администрации Агинского Бурятского автономного округа, министром экономического развития Забайкальского края. С ноября 2013 года по настоящее время руководит Министерством международного сотрудничества, внешнеэкономических связей и туризма (МСВЭСТ) Забайкальского края. Заслуженный экономист РФ.